Продолжаем размещать материалы о ВОВ. Сегодня на очереди воспоминания местных жителей, заставших ноябрь-декабрь 1941 года. Надеемся, что вы поможете нам дополнить статью.
Из воспоминаний Копыркова Александра Семеновича,
с. Озерецкое
Много горя принесли фашисты. Не обошли они стороной и село Озерецкое. Были с 1 по 7 декабря 1941. Село было большое — 270 домов, были больница, ветлечебница, роддом, клуб, магазины, школа. В школе они устроили госпиталь для своих раненых, а сами жили в домах. В селе первой появилась на мотоциклах немецкая разведка со стороны Белого Раста. После этого немцы бомбили село. Потом вошли. В ночь на 8-е декабря по немцам ударила русская «Катюша». Немцы стали отходить в сторону ГАБО, взорвали свой госпиталь вместе с раненными. Несколько дней их не было, потом снова появились и стали выгонять жителей из домов и поджигать их дома. Из 270 домов осталось 7.
Из воспоминаний Горелиной Лидии Павловны (Макаровой),
д. Глазово
В 1941 году мне было 7 лет, но я помню, что зима была очень снежной и морозной. Первыми в нашу деревню пришли мотоциклисты с немцами со стороны Белого Раста. Немцы жили в наших домах, а жителей выгнали, и нам пришлось жить в сараях или в землянках, которые успели вырыть до прихода немцев.
Все население немцы сгоняли чистить Рогачевское шоссе от снега. В нашей деревне немцы простояли 9 дней. Когда началось наступление Советских войск, немцы согнали всех жителей в картофелехранилище деревни Глазово и деревни Бабаиха. Подожгли дом председателя сельского совета Стеклова Николая Ивановича и три дома в Бабаихе. Отступая, немцы даже сжигали свою технику.
После освобождения нашей деревни было очень много убитых и советских и немецких воинов, но больше наших. Их собирали и хоронили в братских могилах. Очень страшно было весной, когда мы шли в школу и видели вытаянные трупы убитых солдат. Собирали их женщины Мозжухина Анна Васильевна, Одинокова Ксения Федоровна и другие и… школьники. Мужчин в деревне не было.
Воспоминания Лебедевой Александры Васильевны,с. Озерецкое
Мне вспоминается самый страшный год в моей жизни — 1941. Мне в то время было 20 лет, когда в наше село Озерецкое вошли немецкие оккупанты. Была лютая зима. Давно старожилы села не знали такой зимы. Все началось с бомбежки. Вот тогда мы и узнали, что такое война. До этого в нашем доме был штаб младших офицеров. Помню возле крыльца лежали гранаты, а в доме жили молодые офицеры. Еще до бомбежки они сопроводили несколько людей в разведку в деревню Мышецкое, так как там уже стояли немцы. И одного, который жил у нас, убили, остальные же вернулись и помогали нам рыть окопы. Я помню, спросила: «А куда же нам деваться?» Наши офицеры сказали, что никуда уходить не надо, они наверное знали, что долго немцам не быть в нашем селе.
Немцы продержались лишь 8 дней. За эти дни народ весь находился в окопах, которые успели вырыть, ведь немцы всех выгоняли из своих домов, а сами поселялись в них. Я до войны работала на дому, шила перчатки, а когда немцы пришли к нам в дом, они увидели эти перчатки и стали разбирать, ведь они очень боялись замерзнуть: снимали с кого сапоги, с кого полушубок. Мы с сестрой увидели, что немцы наши перчатки разбирают и потихоньку все остальные полуфабрикаты и готовые изделия спрятали на чердак. Когда они спохватились, стали нас спрашивать, но мы прикинулись, что будто ничего не знаем и никаких перчаток не видели. Уже потом, когда они отступать стали, облили наш дом керосином и сожгли, и перчатки тоже все же не достались немцам. Немцы все, что могли, отбирали у населения, да еще некоторые приговаривали на ломаном русском языке: «Мы ничего, мы хорошие, а вот скоро придут каратели и всех Русс отправят в Германию». Мы молчали и, стиснув зубы, злились в душе на их грязные слова.
Много отбирали скота, хлеба у населения. Мы питались кое-чем. Когда не было в окопе воды питьевой, то таяли снег и грели чай. Ночью, когда прекращались бомбежки, мы вылезали из окопов и ходили по дворам, собирали где кусочки хлеба, где замерзшую картофелину. Еще помню: спрятали мы с сестрой нашу коровку, замаскировали в сарайчике, а ночью бегали к ней сенца ей дать. Но долго ходить к ней не пришлось «выследили» нас и днем забрали нашу коровушку. Мы с сестрой бегали к ней плакали, но немцы при нас, же и пристрелили. Так мы остались без «кормилицы».
Но 8 дней это не блокада, и вот выжили. Когда наши части стали наступать немцы подожгли наши дома. Был такой пожар! Все остались без крова. В селе осталось 7 домов, а было их около 270. Как только прогнали немцев, я в тот же день поступила в артель села Киово (сегодня Лобня), шила одежду для Красной Армии. Все мы девушки старались работать лучше, хотелось сделать для наших защитников побольше. Вот в то время за добросовестный труд для фронта и наградили меня двумя медалями, но получила их я только в 1946 и 1949г.г. Я горжусь этим, что и мой труд был вложен в нашу Победу.
Из воспоминаний Владимира Колтыпина, г. Лобня
Лобненский рубеж обороны стал для противника поистине камнем преткновения. С привлечением местного населения здесь, вдоль железнодорожной магистрали, вырыли многокилометровый ров шириной 6 и глубиной 4 метра. Этот ров прикрывался несколькими рядами колючей проволоки, противотанковыми и противопехотными минными полями, дотами. Гитлеровское командование не щадило своих солдат, раз за разом бросая их на эти многослойные редуты. Вражеская авиация постоянно наносила по ним бомбовые удары авиации противника. Но все было тщетно.
Основной бросок на Москву немцы пытались осуществить через Красную Поляну и станцию «Луговую». Против них насмерть стояли бойцы 1104-го и 1106-го стрелковых полков, 28-й, 35-й стрелковых и 64-й морской стрелковой бригад, другие части и подразделения наших войск.
Или взять боевой расчет воинов-зенитчиков, которым командовал сержант Г. Шадунец. Одновременно 23 танка при поддержке пехоты двинулись на оставшееся единственным от батареи орудие. Расчет вступил в неравный бой с противником. И красноармейцы выиграли этот бой, уничтожив 6 бронированных машин врага. За совершенный подвиг командир орудия, наводчик рядовой Б. Баранов и заряжающий рядовой В. Петреев были награждены орденом Красной Звезды. После войны сержант Г.Шадунец будет удостоен высокого звания «Почетный гражданин г. Лобни», а на месте своего легендарного боя ныне застыло знаменитое зенитное орудие. С первых дней на захваченных противником территориях развернулось мощное партизанское движение. В местах боевых действий начали спешно разворачиваться многочисленные донорские пункты. Для этого не требовалось агитпризывов. Люди отчетливо понимали, что для спасения сотен, тысяч раненых нужна кровь, и сами шли для ее сдачи. Высокие духовные, патриотические качества проявило местное население и в сборе пожертвований для фронта. Именно в этом единении фронта и тыла был основной залог нашей будущей Победы.
Одним из первых ее громких аккордов стал разгром немцев в районе Красной Поляны. Этот населенный пункт тогда часто мелькал в боевых сводках Совинформбюро. В целом же героическая оборона на Лобненском рубеже длилась с 29 ноября по 8 декабря 1941 года. Теперь об этом молчаливо свидетельствуют шесть братских могил, где захоронены свыше 5 тысяч защитников района, 2 фронтовых мемориала, 14 военных памятников, 3 гранитных обелиска, 8 именных досок, 10 названий улиц.